В эти дни исполняется 80 лет с начала сталинского «большого террора». С августа 1937 по ноябрь 1938 года – период наиболее интенсивных репрессий в советском государстве. По подсчетам историков в это время каждый месяц в стране арестовывалось около 100 тысяч человек, более 40 тысяч расстреливались

ОРГАНИЗАЦИЯ И ТЕХНОЛОГИЯ

Только в 1937-38 годах были арестованы по крайней мере 1,6 млн человек, из них более 680 тысяч расстреляны. Среди них было несколько десятков тысяч руководящих работников разных уровней, остальными жертвами были простые советские люди.
Долгое время у многих было в ходу представление, что наивный Сталин не понимал, что делает его НКВД. И что НКВД действовало самостоятельно и хаотично, в основном по доносам, которые писали граждане.
Но позже архивные документы позволили изучить всю цепочку террора снизу доверху. Выяснилось, что на репрессии, расстрелы составлялись планы, как и на все остальное в советской системе.
Историк Олег Хлевнюк пишет: документы фиксируют две неравномерные части «большого террора». Первую, сравнительно незначительную, составляло уничтожение элит. Оно проводилось через обычные судебные инстанции, которые получали прямые указания от высшего руководства страны о приговоре – расстрел или заключение в лагерь. Известны, например, 383 списка на аресты и расстрелы 40 000 советских руководящих работников, утвержденные Сталиным и его соратниками… Вершиной системы уничтожения «номенклатуры» и старых большевиков были известные московские открытые процессы против Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова…
Вторую часть «большого террора» составляли так называемые «массовые операции». Именно они, охватив более миллиона человек, сделали террор 1937-1938 гг. «большим».
Доказано, что решения о проведении массовых операций принимались руководством страны (точнее, Сталиным). Самая крупная из массовых операций, против так называемых «антисоветских элементов», готовилась в июне-июле 1937 г., а началась в августе. Планировалось ликвидировать физически или изолировать в лагерях те группы населения, которые сталинский режим считал потенциально опасными – бывших «кулаков», бывших офицеров царской и белой армий, священнослужителей, бывших членов враждебных большевикам партий – эсеров, меньшевиков и многих других «подозрительных». В органах госбезопасности вели учет таких «враждебных» категорий. Летом 1937 г. было решено полностью избавиться от них.
30 июля 1937 г. Политбюро утвердило оперативный приказ наркома внутренних дел № 00447. Все репрессируемые разбивались на две категории: первая - подлежащие немедленному аресту и расстрелу, вторая – подлежащие заключению в лагерь или в тюрьму на срок от 8 до 10 лет. Каждой области, краю и республике в приказе доводились планы на репрессии по каждой из двух категорий. Всего на этом первом этапе было предписано арестовать около 270 000 человек, из них более 70 000 – расстрелять (в том числе 10 000 заключенных в лагерях). Кроме того, заключению в лагеря или высылке могли подвергаться семьи «врагов народа».
Для решения судьбы арестованных в республиках, краях и областях создавались внесудебные органы – «тройки». Как правило, в их число входили нарком или начальник управления НКВД, секретарь партийной организации и прокурор республики, области или края. «Тройки» получили чрезвычайные права. В пределах планов-лимитов, утвержденных в Москве, «тройки» выносили приговоры и отдавали приказы о немедленном приведении их в исполнение, включая расстрел, без обжалования.
Приказ № 00447 давал право запрашивать у Москвы дополнительные лимиты на аресты и расстрелы. При Сталине такое «право» фактически означало обязанность.
На практике это происходило так. После первых арестов на основании картотек учета «антисоветских элементов», проводилось «следствие». При помощи жестоких пыток у арестованных выбивали показания об их участии в «антисоветских организациях». Эти «признания» давали адреса для очередных арестов. Новые арестованные под пытками называли новые фамилии…
Из документов выясняется, что доносы граждан не играли столь уж существенной роли в раскрутке репрессий, хотя как явление они получили большое развитие на фоне происходящего.
Москва почти всегда санкционировала новые цифры и планы по арестам и расстрелам. Этим занимался лично Сталин.

ПО ЛИЧНЫМ УКАЗАНИЯМ СТАЛИНА

Сохранилось значительное количество телеграмм Сталина, подписанных им решений Политбюро, а также его указаний Ежову о выделении дополнительных лимитов на репрессии и об активизации чистки. Сталин прочитывал многостраничные протоколы допросов, регулярно доставлявшиеся ему из НКВД. О состоянии Сталина в этот период свидетельствуют многочисленные пометы и резолюции, которые он оставлял на протоколах допросов, а также на записках НКВД и телеграммах: «Красноярск. Крайком. Поджог мелькомбината должно быть организован врагами. Примите все меры к раскрытию поджигателей. Виновных судить ускоренно. Приговор – расстрел»; «Избить Уншлихта за то, что он не выдал агентов Польши по областям»; «т. Ежову. Очень важно. Нужно пройтись по Удмуртской, Марийской, Чувашской, Мордовской республикам, пройтись метлой»; «Что сделано по выявлению и аресту всех иранцев в Баку и Азербайджане?»…
Подавляющее большинство арестованных в 1937–1938 гг. (как и в другие периоды) были впоследствии признаны невиновными. Заговоры и «пятая колонна» существовали в представлениях Сталина и его соратников, но никак не в реальности.

ЛИФТЫ НА КРОВИ

Печальный парадокс - миллионы советских граждан построили на крови свое благосостояние и карьеру, пишет политолог Дмитрий Травин.
«Некоторые из них при этом даже не знали, что выиграли от террора. Но искренне плакали на похоронах вождя, поскольку при нем взлетели из грязи в князи. Или, по крайней мере, обосновались там, где грязи нет… Благодаря уничтожению одного высокопоставленного большевистского функционера сразу десяток людей продвигался по службе. На место репрессированного маршала приходил генерал. Полковник получал освободившуюся генеральскую должность. Майор становился полковником. И так – до младшего лейтенанта. Аналогично – в промышленности, прокуратуре, в НКВД, на стройках первых пятилеток и даже в среде работников культуры… Массовые репрессии создавали выгодные вакансии даже в самом низу вертикали уничтожения. Убивали и ссылали в лагеря рабочих и служащих, «членов семей изменников родины» (ЧСИР), а также самых простых людей, имевших несчастье принадлежать к «неправильной национальности»… На эти места приходили крестьяне, которые рады были гарантированному продуктовому пайку и ночлегу в подвале, поскольку в деревне начала 1930-х годов от голода умерло несколько миллионов. Стать горожанином, а не сельским жителем было лучшей карьерой той эпохи».
Так работали сталинские социальные лифты. Люди более компетентные и независимые замещались людьми часто менее компетентными, но благодарными системе и преданными.

ПОРВАННЫЕ СВЯЗИ

Одним из важных системных эффектов репрессий было уничтожение горизонтальных связей в обществе, пишет в «Ведомостях Андрей Синицын.
«Армия, церковь, ученые, инженеры, деятели культуры, нацменьшинства, да и НКВД… Подвергались атаке в первую очередь люди, конечно, но с ними и информационные цепочки. Родные, друзья, сослуживцы, единоверцы – все, с кем нормальный человек общается без помощи и контроля власти… Репрессии и война практически ликвидировали старые горизонтальные связи и само представление о них, оставив только очень узкие круги общения».
Исчезали активные люди – звенья и узлы цепочек. А сама обстановка репрессий и доносов вызывала отчужденность и подозрительность.
Круг людей, которым ты можешь доверять, на которых можешь опереться, которые могут самоорганизоваться для тех или иных целей – важнейший социальный капитал. По этим механизмам и традициям при Сталине был нанесен такой удар, что это до сих пор мешает развитию нашей страны.

ЗАТО – ЧТО?

Репрессии, уничтожение невинных людей не могут быть оправданы ничем.
Но все же постоянно звучат попытки такого оправдания. Говорят о неких великих достижениях сталинской эпохи. Дескать, были ужасы репрессий, но «зато» – Сталин выиграл войну, построил промышленность и оставил страну с атомной бомбой.
Однако известно, что именно репрессии среди армейских кадров очень ослабили Красную армию в начале войны. А союзников по антигитлеровской коалиции сдерживал вопрос: «Мы за что воюем? За то, чтобы расчистить Сталину дорогу в Европу? Заменить Освенцим на Колыму?», напоминает историк Марк Солонин.
Конечно, история не знает сослагательного наклонения – «если бы, то». Но невольно рождаются предположения: если бы не геополитические амбиции и репрессивный режим Сталина, вся история периода второй мировой могла бы быть не так трагична, прежде всего, для нашей страны.
Отдельная тема – экономика, промышленность, наука. Достаточно сравнить место России в мировой экономике «до» и «после». За несколько десятилетий страна действительно сильно преобразилась. Но мир тоже не стоял на месте, развитые страны, как выяснилось, продвинулись вперед куда сильнее и дали людям куда лучшую жизнь - без всяких репрессий.
Политолог Травин делает вывод: «Внимательный анализ сталинского прошлого показывает, что король-то был голый. У него не было никаких достижений, кроме тех, которые были важны лично для него. Для укрепления его власти».

Подготовил Вадим Березин
Использованы публикации Олега Хлевнюка, Андрея Синицына («Ведомости»), Марка Солонина («Эхо Москвы»), Дмитрия Травина («Новая газета»)

На фото: К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, И.В. Сталин и Н.И. Ежов (слева направо) на канале Москва – Волга имени Сталина. 1937 год. Фотохроника ТАСС