В последние годы граждане все меньше чувствуют справедливость жизни. А без нее невозможно развивать страну, считает профессор-экономист Евгений Гонтмахер

Когда это на Руси жизнь была устроена справедливо? – пишет экономист в статье в газете «Ведомости» от 12 марта. - Столетиями, включая советский период, правящая верхушка помыкала «тягловыми людьми». И ничего страшного не происходило. Все потрясения и революции случались из-за раскола элит (последние примеры – 1917 и 1991 гг.), народ при этом либо безмолвствовал, либо использовался в качестве расходного материала при выяснении отношений сильных мира сего. Вот и сейчас, несмотря на уже пятый подряд год падения реальных доходов, серьезные аналитики дружно говорят о том, что в России массовыми протестами и не пахнет…
В России господствует старая психология: верхи лучше знают, как жить, а простому народу отводится роль «человеческого капитала». Это видно даже в подготовке выборов – «накачки» ветеранов и бюджетников, подбор информации по телевизору.

Сейчас, чтобы развиваться и выходить из стагнации, в стране надо многое менять. «Стабильность» сама по себе ничего не дает. Нужен технологический прорыв (цифровизация, роботизация), рост производительности труда. Власть провозглашает все эти вещи, но годами не может реализовать, разрыв с развитыми странами нарастает.
Потому что для «прорыва» нужны инициатива, другой подход к управлению, другие отношения между людьми и властью.
Профессор Гонтмахер считает, что одна из причин нашего торможения – «массово разлитое в обществе чувство порушенной справедливости». И власть не предлагает никакой программы его преодоления.
«Людей с таким настроем можно сколько угодно звать в «креативную» и цифровую экономику, в предпринимательство, а они будут про себя говорить: «не верю». Времена промышленного, монотонного труда, где «человеческий капитал» не более чем приложение к лопате, станку или баранке грузовика…, быстро уходят. Поэтому «не верю» означает фактическую массовую забастовку, нежелание полноценно трудиться. Как это похоже на советское «я делаю вид, что работаю, а вы (т. е. государство) делаете вид, что платите»! Какая уж тут высокая производительность труда!», - пишет экономист.

После 25 лет открытости миру, которая во многих элементах будничной жизни сохраняется и до сих пор, невиданного в истории России повышения уровня жизни, которое произошло благодаря нефтегазовому изобилию в 2000-е годы, люди ожидали, что улучшение социальных стандартов будет продолжаться постоянно и достигнет вожделенного европейского уровня. Но этого не произошло.
Всем очевидно, в том числе по собственным семейным бюджетам, что жизнь большинства становится хуже. Открытого недовольства нет, но есть массовая тревожность, непонятность личных перспектив.
Если в конце 2000-х государство для населения выступало в качестве добренького попечителя, то теперь оно ушло в другую реальность. Люди с недоумением смотрят на бодрые доклады министров и губернаторов президенту и пока только в кулуарных разговорах возмущаются их мастерством манипулировать цифрами.
Здравоохранение, несмотря на бодрые рапорты, становится все более платным, т. е. недоступным для массового, в целом бедного, российского человека. Никого не устраивает уровень пенсий, особенно в сопоставлении с доходами, продолжающими поступать в страну от нефтегазового экспорта.
Остро обстоит дело с так называемыми «социальными лифтами». Они остановились. Молодые люди, родившиеся в 1990-е и начале 2000-х, получившие в своей массе дипломы о высшем образовании, все более четко начинают понимать, что на рынке труда для них нет нужного числа достойных, с их точки зрения, рабочих мест. Это объясняется не только архаичным характером нашей экономики, когда относительно высокие зарплаты можно получать преимущественно в немногочисленном нефтегазовом секторе и обслуживающих его структурах или в каком-нибудь офисе в Москве. Главное в другом: наиболее продвинутая часть молодежи увидела, что будь ты хоть семи пядей во лбу, но и на эти немногочисленные места никак не попадешь, потому что они уже заняты всевозможными сыночками, дочками и просто знакомыми нашей номенклатуры. И так происходит не только в Москве, но и на местах.

Неудовлетворенность ведет, в частности, к очевидному недоверию к государству.
Отсюда – и уход экономики в тень. По оценке РАНХиГС, в теневую экономику так или иначе вовлечено 33 миллиона взрослых жителей России, это 45% трудовых ресурсов страны. В целом независимые эксперты оценивают масштабы тени в 25–30% ВВП. Это происходит не только потому, что налоги обременительны. Массы твердо убеждены, что изымаемые у них деньги государство разворовывает или, в лучшем случае, тратит «не туда».
Дополним рассуждения Евгения Гонтмахера еще одной мыслью. Уходя в тень, предприниматели и профессионалы попадают в ловушку. Они в постоянном стрессе из-за зыбкости и «криминальности» своего положения и одновременно не хотят никаких позитивных перемен в обществе, выводящих их на свет, потому что боятся потерять хотя бы то, что имеют, испытывают зависимость от сегодняшних начальников и чиновников, с которыми удалось «договориться» за взятки. Замкнутый круг – им как воздух нужны реформы, но они их боятся.
Миллионы предпринимателей, которые по идее должны быть проводниками креатива и инноваций, думать о развитии бизнеса, находятся в загнанном положении, ждут проверок и наездов. Какой уж тут экономический рост.

Вывести Россию из порочного круга смогут только те, кто решит проблему справедливости и доверия к государству. Стабильности и навязанного сверху порядка при пассивных, законтролированных гражданах - недостаточно. Плыть по течению нельзя – оно уже никуда не вынесет. Нужна воля к переменам. Но похоже тех, от кого «всё зависит», это «всё» пока устраивает…
Инструменты перемен хорошо известны на опыте развитых стран – участие граждан в управлении, свобода отстаивать свои интересы, отсутствие страха перед чиновниками, справедливый независимый суд. Все то, что называют «не модными» у нас словами демократия, права человека. Без новой моды на эти понятия нам жизнь в двадцать первом веке не улучшить.

Вадим Березин

Источник: Евгений Гонтмахер. Проблема забытой справедливости // Ведомости, 12.03.2018