Анастасия Рубаник – молодой историк и наш местный житель. Она активно выступает за сохранение памятников, работает в архивах. Новая публикация Анастасии – о заводах и фабриках, деловых начинаниях и конкуренции, которые разворачивались более двухсот лет назад на берегах озер в Красном Селе

В восемнадцатом столетии в Красном Селе кипела промышленная жизнь: здесь работало множество предприятий, история которых оказалась скрытой в тени знаменитой бумажной фабрики.

ЦЕМЕНТНАЯ МЕЛЬНИЦА

Строительство Санкт-Петербурга требовало большого количества ресурсов, а потому в 1723 году плотину соломосечной мельницы «на реке Дудорове» было решено использовать для устройства цементной мельницы: неподалеку от нее Иоганн Христиан Ферстер обнаружил «в 5 местах» камень и глину высокого качества, пригодных для производства цемента.
После смерти Петра I содержание мельницы становится невыгодным для казны и, обойдя конкурентов в лице купца Г.Пустошкина и «генеральши» С.И. Брюс, в 1727 г. право на трехлетнюю аренду получают И.Х. Ферстер и лейтенант П.И. Франов.
В том же году Берг-коллегия [руководила горнорудной промышленностью в России]; обнаруживает в наших местах медные руды и требует отдать цементную мельницу для строительства вместо нее медного завода. Однако в тот момент ведется строительство Тосненского шлюза, на которое требовалось не менее 2400 бочек цемента, поэтому А.Д.Меньшиков отклоняет требование Берг-коллегии, и И.А. Шлаттер, «при рудных делах пробирный мастер», начинает строительство медного завода не на месте цементной мельницы, а рядом с ней. Как и предполагали арендаторы цементной мельницы, это привело к ее поломке: водяные колеса остановились и поднялись над уровнем воды.
Хотя она и была починена, предъявляемые С.И. Брюс претензии на красносельскую цементную мельницу, а также окончание строительства Ладожского канала, куда красносельский цемент поставлялся бочками, вынудило И.Х. Ферстера и П.И. Франова не продлевать аренду после декабря 1730 года. Как отмечает исследователь Б.С. Макаров, как минимум до 1736 года мельница оставалась бесхозной.

МЕДНЫЙ ЗАВОД

Но вернемся к пребыванию мастера И.А. Шлаттера в наших местах. Здесь он знакомится со своей женой, Саррой Вассерман, дочерью пастора прихода Туутари, Абрахамуса Вассермана, плененного русскими войсками в годы Северной войны и вернувшегося в Туутари в 1721 году. Дом и огород пастора находились в деревне Пелгола на горе Кирхгоф (сейчас эта территория, без проведения историко-культурной экспертизы, отдана под строительство стрелкового клуба). От брака с дочерью дудергофского пастора И.А. Шлаттер имел двух сыновей и девять дочерей. Он служил при красносельском заводе до 1732 года, получая жалование в размере 200 рублей, а затем был произведен в советники при монетных дворах с прибавкой жалованья до 1200 рублей. Позднее И.А. Шлаттер будет занимать должность директора Петербургского монетного двора, затем – президента Берг-коллегии. Его имя войдет в историю как руководителя работ по изготовлению серебряной раки для хранения мощей князя Александра Невского.
Медный завод на восточном берегу Безымянного озера был построен к концу 1728 года и осмотрен генералом графом фон Минихом с супругой. Часть руды добывалась, если верить более поздним данным, у подножья Ореховой горы у деревни Вариксолово, часть руды привозилась из Гостилиц.
Долгое время содержателем, а с 1742 года директором Красносельского медного завода был голландский купец Якоб фон дер Занден (Зандер), получивший завод «на вечное содержание» в дар по указу Анны Иоанновны в 1734 году. Хозяйство завода было следующим: плотина, пильная мельница, «амбары с печами, валами и железными инструментами кузнечными». Завод работал с зеленой медью, производя из нее проволоку, продукцию для армии, «мундирные и амуничные вещи».
В работе фон дер Зандена не всё шло гладко: так, в 1740 году дворцовая контора обратилась в Сенат с требованием оштрафовать фабриканта за вырубленные им из дворцовых дач 2030 сосновых деревьев. Примерно тогда стало ясно, что содержание металлов в местной руде низкое («убогая руда») и дело становилось невыгодным. Вероятно, с целью улучшить ситуацию, Занден прибегает к помощи Германа (Еремея) Меэра, давнего компаньона братьев Биронов (Карла и Густава) и А.К. Шемберга. Меэр вкладывает в завод 59 566 рублей, при этом забирает товаров на 63 319 рублей. Как выяснится позднее, эти деньги были получены им в результате злоупотреблений на Гороблагодатских заводах. Позднее Красносельский завод, по невыясненным причинам, вновь оказался в казне, и Меэр вплоть до 1760 года пытался получить за это компенсацию.
В 1759 году часть территории завода вместе с ветхими кирпичными и деревянными зданиями была отдана под полотняную фабрику Ягана Андреаса Делера, которая в 1761 г. перешла к голландцу Гендриусу ван Лилару.

СИТЦЕВАЯ ФАБРИКА

Прогуливаясь по территории сада бывшего Красносельского театра, мы видим сильно измененные в XIX и XX веках остатки водной системы, за счет которой работало другое производство – ситцевая фабрика. Примерно на месте бывших фабричных построек в конце XIX века было возведено сохранившееся до наших дней здание на ул. Восстановления (дом 7), к сожалению, планируемое сегодня к сносу.
Разрешение на строительство «ситцевой и выбойчатой» фабрики в Красном Селе и целый ряд привилегий, включая право на монополию, было получено англичанами Вильямом Чемберленом и Ричардом Козенсом в 1753 году. По 1762 г. красносельская ситценабивная фабрика являлась единственной в России. Ее работа была достаточно успешной, мастеровые регулярно отправлялись на обучение за границу, для повышения производительности владельцами покупались крестьяне.
Сказать, что красносельские фабриканты-иностранцы жили дружно, нельзя: и за экономические привилегии, и за водную систему велась настоящая конкурентная борьба. Так, истории известны обоюдные доносы Р. Козенса и датчанина И. И. Шейдемана. Будучи мастером у Р. Козенса, И.И. Шейдеман направился на обучение за границу и вернулся оттуда не только с новыми навыками, но и с новыми амбициями: противостояние владельца и сотрудника вылилось в то, что последний основал собственную ситцевую фабрику в другом районе Петербурга, создав конкуренцию Р. Козенсу.
Но и Р. Козенс не отличался мягкостью характера: в 1774 году он построил рядом с красносельской бумажной фабрикой графа К.Е. Сиверса мучную мельницу и плотину, что вызвало не только остановку машин на бумажной фабрике, но и затопление огородов и земель рабочих. Подобный случай не был уникальным - в 1762 г., буквально ведя войну с соседом, Р.Козенс, на земле красносельской полотняной фабрики Лилара копает рвы, вбивает сваи и делает плотину для того, чтобы отвести от фабрики воду. В результате Р. Козенс «отнимает» у Лилара его фабрику, а в 1779 году, чтобы улучшить свои дела, решает основать на ее месте писчебумажную, чем вызывает закономерное возмущение владелицы существовавшей на тот момент бумажной фабрики «генеральши» И.Я. Хлебниковой.
Тем не менее, дела Р. Козенса близились к банкротству, и в том же году он отдал ситцевую фабрику в аренду московскому купцу С.Б. Струговщикову. Вероятно, последний не справляется с ее управлением, и, пробыв короткое время в собственности князя Потемкина-Таврического, ситцевая и бумажная фабрики Р. Козенса, как и водная система озер, оказываются во владениях Хлебниковых. Работа ситцевой фабрики окончательно прекращена: на ее месте разместили бумажные кладовые и жилье для  крепостных людей Н.П. Хлебникова.
Приезжим путникам на рубеже веков красносельские крестьяне рассказывали, что Р. Козенс похоронил супругу в саду рядом со своим домом и каждый день вместе с верной собакой ходил в каменную палатку, построенную на могиле жены.
Нужно отметить, что в бытность ситцевой фабрики ее работой очень интересовалась Екатерина II: она осматривала ее 14 мая 1764 года и осталась довольна увиденным. Бывая в красносельском дворце, императрица любила играть в карты с членами свиты и ближайшим окружением. Дважды во время игр (9 мая и 24 июля 1780 года) дворец посещал арендатор фабрики С.Б. Струговщиков, тут же продававший членам свиты свою продукцию – ситцы и платки.

ФАЯНСОВАЯ ФАБРИКА

С холма, на котором стоял дом Р. Козенса, открывался вид на фаянсовую фабрику, расположенную в  Павловской слободе, вдали от озер и от разборок фабрикантов. Красносельский фабрикант Альберт Фридрих Конради (на русский манер – Федор Иванович Конрадий) как минимум с 1773 года тесно сотрудничал с Ч.Камероном, Дж.Кваренги, А.Ринальди.
Искусствоведами установлено, что по рисункам этих архитекторов на фабрике Конради были изготовлены печи Мраморного и Гатчинского дворцов; печи для Лоджий Рафаэля, Зимнего дворца, Малого и Большого Эрмитажа; колонки для опочивальни и печи в виде ротонды для Арабескового и Лионского залов Царскосельского дворца, украшенные росписью и лепниной; предположительно – печи деревянного дворца в Останкино. Борьба за здание этой фабрики развернулась позднее, в XIX веке, но это уже другая история.

Анастасия Рубаник

Иллюстратив: Карта окружности Санкт-Петербурга 1810 года, Alexander Wilbrecht. Фрагмент