Сто с лишним лет назад в наших местах, в Красном Селе и Дудергофе, процветал бизнес на воде.
Кто этим занимался и как это было устроено, рассказывает в своем новом историческом очерке Анастасия Рубаник

Дудергофские источники славятся уже не первое столетие. Даже в наши дни, когда исследователи подают тревожные сигналы о качестве местной ключевой воды, многие приезжают к родникам с огромными емкостями, чтобы набрать воды впрок.
У любителей местной истории дудергофские ключи ассоциируются с именем Александра Петровича Вёрландера. Долгие годы его завод искусственных минеральных вод, получивший статус поставщика Высочайшего двора, находился в Красном Селе на восточном берегу Безымянного озера, а в 1896 году был перенесен в Дудергоф. Завод выпускал сельтерскую, содовую воду и «лимонад газес» с богатым ассортиментом вкусов - ананасный, апельсиновый, вишневый, грушевый, малиновый и пр. Был даже фиалковый вкус!
Однако, как выяснилось, конкуренция на рынке родниковой воды Дудергофа в XIX-XX вв. развернулась нешуточная. Есть краткое свидетельство о том, что на чистом сахаре из перегонной воды Дудергофских ключей вырабатывались искусственные минеральные воды в английском заведении А.В. Джонса (контора фирмы находилась на Васильевском острове), куда эссенции доставлялись из Лондона. Имело отделение в Красном Селе и квасоваренное предприятие «Наследники А. Смыслова». Но подробнее хотелось бы остановиться на других аналогичных предприятиях.
В дореволюционном Красном Селе несколько десятилетий жила семья провизоров Раковских, передававших содержание Красносельсельской вольной аптеки из поколения в поколение и открывших аптеки в Лигове и Дудергофе.
В 1879 году братья Осип и Исаак Раковские получили разрешение на приготовление при Красносельской аптеке шипучих искусственных вод – сельтерской, содовой, лимонада. Конкретный адрес завода неизвестен, в документах лишь говорится, что открыт он был в Красном Селе близ Дудергофа, размещался в двухэтажном деревянном доме, расположенном по линии полотна Балтийской железной дороги, между станцией Красное Село и Дудергофским полустанком. Нижний этаж завода состоял из комнаты с машинами для приготовления вод, лаборатории и помещения для полоскания стекла, в верхнем этаже была устроена контора, две комнаты для рабочих и комната для бака и холодильника, соединенного с аппаратами в машинном отделении. При здании имелся ледник и два сарая. Вода для приготовления воды привозилась частично из Дудергофа. Сохранились этикетки продукции братьев Раковских – завод с башенкой изображен на небольшом возвышении в окружении деревьев (в основном хвойных) у берега водоема, в который по трубе стекает вода.
Как долго просуществовал завод Раковских – неизвестно, ясно лишь, что уже в 1880-1890-х завод крупнейшим подобным предприятием в наших местах был завод А.П. Вёрландера. О его своеобразной монополии свидетельствует следующий эпизод.
С 1896 года в Красносельской аптеке служил провизор Исаак Аврамович Фризер. Видимо, пример А.П. Вёрландера вдохновил его на открытие аналогичного предприятия, и в 1898 году он испрашивает разрешение на открытие завода в Дудергофе.
Производить И.А. Фризер хотел не только искусственные минеральные воды и лимонады, но и кефир. Когда первое прошение отклонили, И.А. Фризер направил второе – если нельзя открыть завод в Дудергофе, то, возможно, разрешат открыть в Красном Селе? И вновь последовал отказ со следующей аргументацией: «надобности не встречается, т.к. подобное заведение, принадлежащее потомственному почетному гражданину Верландеру, существует на Дудергофе, близ Красного Села, и только 1/10 частью производства этого заведения удовлетворяются местные потребности, а потому отделение другого такого же заведения представляется излишним».
Возмущенный И.А. Фризер начал жаловаться и дошел до губернатора, указывая, что «закон не ограничивает числа подобных заведений». В итоге И.А. Фризер добился справедливости, разрешение на открытие завода было выдано, но, по неясной причине, провизор его так и не открыл.
Тем не менее, эта ситуация стала прецедентом, и в дальнейшем желающие открыть минеральные заводы в наших местах не встречали особых препятствий.
Так, в деревне Виллози, у южного берега Дудергофского озера, на границе с землями Офицерской Кавалерийской школы, располагался участок крестьянки Тверской губернии Татьяны Григорьевны Мельниковой. Татьяна Григорьевна и ее супруг, Матвей Егорович, были людьми очень предприимчивыми. Их сословная принадлежность не помешала им построить на своем участке большой двухэтажный деревянный дом необычной архитектуры с башенками и сдавать в нем квартиры. Кроме меблированных жилых комнат в доме помещались торговые помещения, москательная (лавка, торгующая товарами бытовой химии), мясная и зеленая лавки, хлебопекарня, бараночная и булочная пекарни, кондитерская, чайная, столовая, биллиардная.
Татьяне Мельниковой повезло с участком – на нем имелся родниковый источник. Крестьянка заказала лабораторное исследование воды, и оказалось, что ее качество ничем не хуже, а может быть даже и лучше, чем качество воды из источника завода А.П. Вёрландера.
В те годы о качестве воды судили, определяя содержание в ней углекислой извести, углекислой магнезии, гипса, поваренной соли, свободной углекислоты, окиси железа и глинозема.
Татьяна Мельникова решает продавать воду в натуральном виде, а также в виде лимонадов, сельтерской, содовой вод и фруктовых квасов. Пришлось подвести к дому водопровод от источника и сделать перепланировку дома: на месте кладовых в подвале поместить полоскательное отделение, квасную и газировочную комнаты, торговое помещение на первом этаже переделать под лабораторию, на кухне поставить кипятильник, на чердаке поставить баки для воды. Тогда же было решено сделать туалеты на первом и втором этажах.
Грамоте Татьяна Мельникова обучена не была, поэтому за нее по доверенности действовал муж. В январе 1910 года он подал прошение об открытии заведения искусственных минеральных вод и получил разрешение с условием, чтобы из выгреба вывозились нечистоты, а за работой заведения наблюдал провизор. Известно, что в 1912 году обязанности провизора исполнял Август Якович Типпи, окончивший Императорский Юрьевский Университет (ныне Тартуский университет в Эстонии).
На тот момент заведение, по словам Матвея Мельникова, было вполне оборудовано: имелась машина для выработки искусственных минеральных вод, фильтр, полоскательная для посуды с автоматическими клапанами. Вода в здание подавалась насосом из родника.
Мельниковы издали рекламную брошюру для своего завода, где сообщили о дурном качестве воды в Петербурге, о том, что санитарная комиссия призывает пить кипяченую воду, но она не всем нравится по вкусу, а Нарзан - «не всем по карману». Пить сырую невскую воду - значит рисковать своим здоровьем, поэтому Мельниковы предлагали петербуржцам обратиться к «идеальным источникам водоснабжения» - ключам.
Брошюра гласила: «вода ныне известных Дудергофских ключей имеется в весьма ограниченном количестве, кроме того она сравнительно дорога. По соседству с этими Дудергофскими ключами имеются по другую сторону Дудергофского озера ключи Мельниковские, которые в еще большей степени удовлетворяют самым строгим требованиям, предъявляемым к хорошей питьевой воде». Далее приводится сравнительный анализ воды из двух источников и делается вывод: «вода Мельниковских источников является водой более мягкой, чем вода Дудергофских ключей и водой еще более чистой. Было бы преступно при переживаемом нами водяном голоде не эксплуатировать этот источник для доставления в запечатанной посуде здорового, вкусного и дешевого напитка, потребность в котором у петербуржцев теперь так велика».
Подобная реклама привлекла внимание санитарной комиссии, и на завод приехали с проверкой, обнаружив там нарушения, которые Мельниковы, впрочем, вскоре устранили.

Прошел век с небольшим, но история не сохранила заводы Раковских и Мельниковых. Завод А.П. Вёрландера в Дудергофе работал после национализации вплоть до 1930-х годов. Сегодня он совершенно обветшал, хотя и охраняется государством как памятник истории и культуры. Неужели в скором времени свидетельства о славе местных заводов минеральных вод и чистоте родников останутся лишь в архивных бумагах?

Анастасия Рубаник