Житель Горелово Владимир написал воспоминания о своем детстве и юности. В них много интересного об отношениях между подростками и взрослыми, играх и увлечениях семидесятых годов. Рассказ длинный, его не напечатать полностью в одном номере газеты, но мы обязательно к нему еще обратимся. В этот раз мы публикуем выдержки, посвященные непосредственно «главному герою» повествования – поселку Горелово, каким он был и как жил в те годы

Мы приехали в Горелово в 1968 году, это был Ломоносовский район Ленинградской области. Отец работал экскаваторщиком и получил квартиру от ПМК. В Горелово на Таллинском, 40 только что были построены четыре пятиэтажных хрущевки. Два дома отдали совхозу «Предпортовый», один дом - ПМК и еще один - ВНИИТрансмаш. Кругом были поля и дома частного сектора. Мы получили трехкомнатную квартиру жилой площадью 29 кв.м, общей - 40 кв.м. Квартира казалась нам хоромами. Мы и сейчас в ней живем.
Средней школы еще не было, я пошел в подготовительный класс в начальную школу, которая находилась в деревянной избе в центре Горелово. Туда вела Школьная улица. Школу топили дровами. В ней было два первых и два вторых класса. Я называл ее ЦПШ. Другим ребятам повезло меньше, им приходилось ходить в школу в военный городок, это было гораздо дальше. Рядом со школой находился клуб, сельсовет, почта и библиотека. Все они располагались в деревянных домах с печным отоплением и с туалетом на улице, только сельсовет был в кирпичном доме. На площади перед сельсоветом стоял столб, во время Масленицы на столб вешали маленькую и босые пьяные мужики пытались залезть на столб, чтобы эту маленькую достать. Почту перевели на Заречную улицу, это на отшибе, ее даже грабили…
Парты были старые с тяжелыми крышками. Детей было много, и мы сидели по трое за одной партой. Один мальчик писался, от него пахло мочой, он был слабенький и худенький, его все толкали и обижали.
Как-то раз цыгане на телеге, запряженной лошадью, привезли к школе горячие пирожки с творогом. Пирожки были завернуты в тетрадные листы. Мы покупали эти пирожки, они казались нам очень вкусными. У кого денег не было, цыгане давали в долг. Пирожки стоили 5 или 10 копеек. С нами учился цыганенок, но скоро он школу бросил, т.к. женился. Цыгане женятся рано, поэтому школу бросают. Только двое цыган доучилось с нами до восьмого класса. Одна девочка цыганка из параллельного класса закончила десятилетку, она была скромная и тихая.
После окончания первого класса мы всем классом собрались на прогулку вместе с учительницей и стояли возле школы. Двое одноклассников стали бросать в меня одуванчики и дразнить, я разозлился, бросил в них камень и разбил одному из них голову (прошу у него прощения). Пришлось вести его в амбулаторию. Амбулатория находилась в деревянном доме на Социалистической улице, она отапливалась дровами. В амбулатории было два врача, терапевт и дантист, и строгая санитарка, которая выдавала карточки. Рядом была помойка, где валялись резиновые шланги и старые стеклянные шприцы.
Во времена перестройки в амбулатории был видеосалон. Потом амбулатория сгорела. Врачей перевели на Таллинское, 40 в квартиры жилого дома. В одной квартире принимал терапевт, в другой – дантист.
Мы с мамой ходили в клуб смотреть фильмы, а в Горелово часто отключали свет. Как-то вечером в Горелово отключили свет, фильм мы не досмотрели, и мы с мамой в полной темноте возвращались домой из клуба по Школьной улице, вокруг лаяли и выли собаки. Горелово можно было проехать в полной темноте, так как было неизвестно, где выходить. В Горелово ходил автобус 20А. Многие ездили на работу на электричке.
Часто отключали и воду. За водой мы ходили к колодцам в частный сектор. Как-то раз мы несли два ведра и бак, люди нас спрашивали, не собрались ли мы стирать.
К 100-летию Ленина в 1970 году в Горелово построили среднюю школу. Школа стоит прямо перед моими окнами. Я пошел в нее во второй класс. На месте школы было поле, где сажали картошку, мы там играли. Построили быстро. Недостроенную школу подожгли, тушили школу всем миром. Воду таскали ведрами из канавы. Приехала милиция, стала искать поджигателей. Один милиционер забрал у парня несколько коробков спичек, осмотрел боковины, на боковинах были следы от спичек, и спросил: «Куришь?» Тот ответил: «Балуюсь». Милиционер спички вернул, а другой милиционер забрал их снова. Не знаю, нашли они поджигателей или нет.
В школе мы собирали металлолом и макулатуру - соревновались, кто соберет больше. Металлолом собирали в кучи на школьном дворе, у каждого класса была своя куча. Металл воровали друг у друга, и чтобы не украли, на кусках железа мелом писали номера классов. У кого куча больше, тот и победил. В то время не было пунктов по приему металла, металл валялся повсюду. На поле возле школы валялись кабины от грузовиков, мы там играли. Макулатуру сваливали в вестибюле у входа. В этой куче я нашел дореволюционный учебник арифметики.
В 1973 году в Чили произошел военный переворот, к власти пришла хунта во главе с генералом Пиночетом. СССР поддерживал свергнутого и убитого президента Альенде. В школьных коридорах развесили плакаты и карикатуры на хунту…
На школьном дворе был огород, там сажали кукурузу, а мы ее воровали, совершая набеги через забор. Кукуруза была недозрелая, но мягкая и сладкая. Огород сажали и поливали школьники. В младших классах летом мы были должны отработать месяц на практике. Мы приходили с утра, брали инвентарь: лопаты, грабли, ведра, лейки и шли работать на школьный участок. Мы окапывали кусты, пололи и поливали цветы. За Таллинским шоссе росла морковь, морковь охранял парень по кличке Кабан, он ездил на лошади. Мы воровали морковь и убегали в аллейку, он за нами гонялся.
В старших классах у нас были уроки военной подготовки, мы ходили строем по школьному двору, выполняли команды, разбирали и собирали автомат, надевали противогаз, стреляли из пневматического ружья. Стрелять из мелкашки нас водили за тюрьму, из автомата мы стреляли на полигоне. С автоматами и деревянными макетами автоматов мы ходили за линию, там мы оборудовали стрелковые ячейки. Нас готовили к войне, и война началась в Афганистане. Парень из параллельного класса попал туда. Его исключили из военного училища и забрали в армию, ему было 17 лет, но он уже принял присягу. 18 лет ему исполнилось в Афганистане. Ему повезло, он служил в Кабуле в редакции армейской газеты. Два раза переболел желтухой, но остался жив.
Однажды мы отмечали день рождения одноклассника в его доме. В то время популярным напитком был портвейн. Один парень пел «Лестницу в небо» Led Zeppelin под гитару на русском языке, пел и другие песни. Мы так наотмечались, что именинника забрали в милицию. Тогда милиция в Горелово еще была. Она находилась в деревянном доме возле остановки. Мы пошли его выручать, именинника выпустили. Завершали день рождения брагой, больше ничего не осталось.
В год открытия школы все ученики и учителя участвовали в перезахоронении советских солдат. Останки солдат перенесли с гореловского кладбища в братскую могилу в Сосновке. Может, и зря перенесли. Люди ходят на кладбище, заодно поминали бы и солдат. Сейчас могила в Сосновке оказалась в центре жилого квартала. Останки солдат хоронили в фанерных ящиках, положили рядом ржавые винтовки, директор школы опустил в могилу маленькую…
Кладбище в Горелово старое, есть довоенные могилы. На месте старых заброшенных могил появляются новые. Кладбище маленькое, оно зажато между ВНИИТрансмаш и ВНИТИ. Кладбище заросло старыми деревьями, некоторые деревья падают. Весной на кладбище поют птицы, как в лесу. Там похоронено много работников ВНИИТрансмаш. Старовойтов, бывший директор ВНИИТрансмаш, наверно, тоже завещал похоронить себя на гореловском кладбище, рядом с местом работы. Его дочь, политика Старовойтову, хотели похоронить в Горелово, но потом передумали и похоронили в Александро-Невской Лавре. Старовойтова похоронили рядом с дочерью…
В Сосновке сохранилась часть древней булыжной мостовой Нарвского тракта. Вдоль Нарвского тракта (ул. Коммунаров) сохранились старые дубы, которые возможно помнят императорские войска, императоров, Петра I, Екатерину II, Суворова, Лермонтова. Мой одноклассник, который жил в Сосновке, нашел на огороде старинную монету.
С войны прошло совсем мало времени. Ребята постарше брали нас с собой в поля, и мы искали для них патроны, кое-что перепадало и нам. Некоторые ребята подрывались: гибли или становились инвалидами. Несколько подростков подорвалось, когда я учился в первом классе…

В нашем подъезде жил участковый. Он знал все Горелово, и все Горелово знало его. Он ездил на мотоцикле «Урал» с коляской, мотоцикл стоял у подъезда, ходил в галифе и сапогах, на поясе у него была кобура. Это был наш Аниськин, люди приходили к нему домой. Как-то пришел целый цыганский табор, они искали участкового. Как он с ними справлялся, я не знаю. Участковый был человек принципиальный. Однажды он забрал пьяного отца прямо из нашего подъезда, и отец провел ночь в отделении. Сейчас таких участковых нет, а в Горелово вообще участковых нет. Также ходили дружинники, работники совхоза, мы играли в пробки, и они спрашивали мою фамилию…
Зимой мы играли в хоккей, катались на лыжах и коньках. Практически в каждом дворе была хоккейная коробка. В хоккей мы играли прямо на дороге перед домом, машин не было, никто нам не мешал. Зимы были холодные, длинные и снежные. Все носили меховые шапки и искусственные шубы. Клюшки часто ломались, а стоили они дорого, и мы делали клюшки из выброшенных новогодних елок: обрезали ветки и загибали тонкий конец с помощью веревки, вот клюшка и готова.
Клюшки и лыжи часто ломались, и отец чинил их с помощью жести от консервных банок, приколачивая отломанные куски. На лыжах мы катались с гор, с железнодорожной насыпи, делали трамплины, поэтому лыжи и ломались.
Во дворах стояли деревянные горки, высшим шиком было съехать на ногах. С горок съезжали даже взрослые парни. Горка была плохо залита, я попал на сухое место, подвернул и сломал себе ногу. Горка находилась далеко от дома, и незнакомый мужчина принес меня домой на закорках. Я долго сначала лежал, а потом ходил в гипсе.

Шпаны в Горелово всегда было много, ее и сейчас хватает. В конце 60-х - начале 70-х грозой Горелово были братья Лутиковы, жили они в начале Школьной улицы. В чердачном окне их дома сидела какая-то хищная птица, сокол или ястреб. Они были старше нас, мы от них убегали и прятались… Практически все ребята курили. Многие потом попали в тюрьму и не по одному разу, многих уже нет в живых. От нашего класса осталась едва ли половина. Говорили, что из Горелово есть два пути: или в тюрьму или в армию. Хотя были ребята, которые поступали в институты и в военные училища…
В комсомол я вступил в девятом классе, учительница меня спросила, почему так поздно. Девочки вступили в комсомол в восьмом классе. Я сказал, что мальчики не вступали в комсомол, и я не вступал. На что учительница спросила меня, если все будут прыгать из окна, то и я прыгну?

На Таллинском, 40 было два магазина: хлебный у пруда и продуктовый у совхозной столовой. Был еще филиал Нарвского универмага (в доме, где сейчас муниципалитет). Магазинов было мало, выбор был небольшой, и в них всегда стояли очереди. В центре Горелово тоже был магазин, он и сейчас есть. Возле магазинов были пивные ларьки, где пиво продавалось в розлив. У ларьков всегда толпился народ. Зимой пиво подогревали.
Движение по Таллинскому шоссе было слабым, перейти шоссе можно было в любом месте без проблем. Ночью движение вообще прекращалось, и можно было идти прямо по шоссе. Так мы и делали, когда возвращались поздно с электрички. Сейчас такое и представить себе невозможно... Говорят, шоссе строили пленные немцы, как и мосты в Лигово и в Скачках.
Возле подъездов были деревянные скамейки. Сейчас скамеек нет, потому что на скамейках собирается молодежь и алкаши… Позади дома сушили белье, веревки привязывали к цветочным ящикам и к школьному забору…
Зимой в нашем дворе ставили елку, и в Новый год вся округа собиралась в нашем дворе. Приходили люди из соседних домов. Народа собиралось много, играла гармошка, бегали дети.
Окончив школу, мы стали ходить на танцы в гореловский клуб, там играла группа. На танцах я встречал бывших одноклассников. На танцы приходили цыгане, они были старше нас. Зимой они танцевали прямо в шубах, не раздеваясь. Случались конфликты, но их урегулировали старшие ребята. При мне крупных драк не было. Недалеко от клуба был павильон, где продавали в разлив вино и водку, мы заходили сначала туда, а потом шли на танцы.

У меня был фотоаппарат «Смена», он висел в чехле за шкафом. Чтобы фотографировать, в то время нужно было иметь целую фотолабораторию. Нужен был увеличитель, проявитель, закрепитель. Снимки нужно было печатать в полной темноте при красном свете. Обычно для этого использовали ванную. Потом снимки надо было развешивать по веревкам и сушить. Фотографом я так и не стал, а жаль. У меня не сохранилось снимков старого Горелово.

Кто-то придумал герб Горелово: три золотых льва на черном фоне. Это выглядит как насмешка. Мы не Англия и не средневековое королевство, и жизнь у нас не такая, как в Англии. Больше бы подошли три бродячих собаки, которых много бегает по Горелово. Почему было не взять луноход, его все знают и им можно гордиться. Почему не объявили конкурс, а поставили всех перед фактом?

Владимир, Горелово, 2018