Это третья, последняя статья, из любезно предоставленных нам потомственным жителем Красного Села, доктором права из Москвы Александром Николаевичем Верещагиным.
Первые две статьи - «О чем говорят метрические книги» и «Старейшие фамилии Красного Села» -  были опубликованы в № 413 от 6 февраля и № 416 от 27 февраля.

Хотя уже в первой половине XIX века Красное Село видело немало заезжих знаменитостей (например, в 1843 году здесь побывал Оноре де Бальзак), мобильность собственно крестьянского населения была в ту эпоху еще весьма ограничена – дворцовые (удельные) крестьяне, подобно крепостным, не могли свободно передвигаться по стране. Именно поэтому столь удивительной выглядит личность человека, которому суждено было стать в прямом и переносном смыслах «крестным отцом» Красного Села – Арсения Николаевича Бородулина.

Бородулин родился около 1818 года и появился в Красном в 1840-х. Впервые его имя встречается в метрике за 1845 год в качестве восприемника на крестинах сына крестьянина Кувшинова. В этом качестве он сразу становится необыкновенно популярен и буквально идет нарасхват. В те годы он фигурирует в метриках как «Костромской губернии Кологривского уезда статского советника Захарова деревни Сысоева крестьянин Арсений Николаев Бородулин». Иными словами, он был крепостным. Каким-то образом – мы не знаем каким – он получил от господина Захарова разрешение на то, чтобы переехать в Петербургскую губернию и заняться там предпринимательством.
В самом Красном и в соседней деревне Николаевке издавна жили  крестьяне Бородулины, но, скорее всего, это лишь однофамильцы: пересечений с ними у Арсения Николаевича я не заметил. Он обосновался именно в Красном Селе: надо сказать, что тамошняя «инфраструктура» активно развивалась уже в предреформенные годы – придворные архитекторы вели строительство, возникла железнодорожная связь с Петербургом (в 1858 года) – так что предприимчивому человеку было чем заняться. (В этом отношении Красное опережало остальную Россию, в которой широкое железнодорожное строительство началось уже после Великих реформ).
Бородулин занимался разными казенными подрядами, вероятно, как раз строительными. Опись Центрального государственного исторического архива в Петербурге содержит ряд упоминаний о его делах с казной и с дворцовым ведомством.

Нет сомнения, что этот выдающийся «бизнесмен» прекрасно умел поладить с сильными мира сего. Вот доказательство: в 1860 году рождается его сын Николай, который в будущем и сам не раз появится на страницах метрик и отчасти унаследует отцовское положение. Отец новорожденного – формально все еще крепостной г-на Захарова, однако каковы восприемники! «Департамента уделов Архитектор коллежский советник Александр Иванов Резанов и господина Министра государственных имуществ Генерала от инфантерии Михаила Николаевича Муравьева жена Пелагия Васильева». Неплохо для крепостного человека, не правда ли?

А.И.Резанов (1817-1887) – знаменитейший архитектор, реставратор собора в Орвието и помощник К.А.Тона при постройке Большого Кремлевского дворца. Основная слава Резанова, впрочем, еще впереди – он построит дворец великого князя Владимира в Петербурге, собор в Вильнюсе, пассаж Попова в Москве на Кузнецком мосту и многое другое, будет главным архитектором храма Христа Спасителя как раз в момент его завершения и открытия. Резанов же перестроил и красносельскую Троицкую церковь в 1854 году.

Связь Бородулина с Резановым оказалась пожизненной – ректор Академии художеств Резанов будет восприемником многих детей и даже внуков Бородулина. А генерал Муравьев – это не кто иной, как знаменитый Муравьев-Виленский, усмиритель польского восстания 1863 года. Как министр государственных имуществ и, следовательно, в тот момент главное в империи лицо по части казенных поставок, он был самым нужным для Бородулина человеком.

Понятно, что рано обзаведясь такими связями, Бородулин быстро пошел в гору  - притом что его формальный статус меняется отнюдь не столь стремительно: хотя от господина Захарова 1861 год его освободил, он и в 1869-м все еще числится крестьянином забытой Богом деревни Сысоевой – хотя в это самое время именем великого князя Николая Николаевича, брата Государя, принимает от купели новорожденного сына заведывающего лагерными строениями в Красном Селе штабс-капитана Богородского. Но вскоре после этого он был награжден - видимо, за свои коммерческие свершения – званием личного почетного гражданина, а в 1875 году, при рождении собственного сына Владимира, фиксируется метрикой уже как потомственный почетный гражданин. В этом звании он и пребудет до конца жизни. Имя младенца было, кстати, не случайным – его восприемником согласился стать великий князь Владимир Александрович, а именем великого князя от купели принимал действительный статский советник (т.е. «гражданский генерал») А.И.Резанов. Обычно, когда восприемником соглашался стать кто-либо из числа «августейших особ», младенцу давали его имя.

Разбогатев, Бородулин сделался благотворителем: так, именно на его деньги были вызолочены шпиль и купол Троицкой церкви, что стоило немалых денег – 19 тыс. руб. серебром. Он стал главой попечительства церкви, что предполагало не только почет, но и финансовые пожертвования, которые он и делал исправно. Он же убедил великого князя Михаила Николаевича выделить землю для постройки большой и красивой церкви святой Ольги в Дудергофе на Вороньей Горе (эта церковь была уничтожена в советские годы).

Нет нужды говорить, что наиболее желанным восприемником для крестьян Красного Села и поэтому абсолютным рекордсменом по этой части был именно А.Н.Бородулин. Он оставался исключительно популярным восприемником на протяжении сорока лет; в этом отношении с ним никто не мог соперничать. Только в роду Верещагиных он был крестным отцом как минимум 18 младенцев.

Священником Троицкой церкви в ту же эпоху - с 1850 по 1895 годы - был Иоанн Михайлович Знаменский, дослужившийся до сана протоиерея, максимально возможного для представителей белого духовенства. Судя по всему, это был человек точный и безотказный как хорошие часы. Ведь работа его была психологически крайне непростая: почти каждый день крестить, венчать и хоронить людей, в том числе весьма молодых. Можно сказать, что это был человек несгибаемый: ведь он не уклонился от своих обязанностей даже в день похорон собственной жены, совершив обряд отпевания над двумя другими усопшими. Это случилось в 1890-м, на сороковом году его служения. Знаменский и Бородулин составили своего рода «тандем», некий центр, вокруг которого вращалась вся приходская жизнь на протяжении нескольких десятилетий. Они появились на сцене примерно в одно время (в 1840-х) и ушли также одновременно - в 1890-х. В конце концов они даже породнились:  в 1885 г. сын Знаменского Николай, диакон той же церкви, женился на дочери Бородулина Серафиме. (Кстати, семейное захоронение Знаменских сохранилось на верхнем Красносельском кладбище).

А.Н.Бородулин скончался в 1893 году, 7 октября; точное место его погребения выяснить пока не удалось.