Депутаты муниципального совета Горелово приняли решение, что название улицы Колобановской «неблагозвучно», и обратились в топонимическую комиссию Петербурга с предложением переименовать ее в улицу Танкиста Колобанова
Безымянный проезд в поселке Горелово получил название Колобановская улица в 2006 году в честь танкиста Зиновия Колобанова по ходатайству Совета ветеранов танковой бригады Ленинградского фронта. За десять с лишним лет запоминающееся название стало привычным.
Что заставило местных депутатов заняться топонимикой? В принятом ими решении от 15 мая говорится: «Считать наименование улицы Колобановская неблагозвучным, не соотносящимся основным топонимическим ориентирам и наименованиям других объектов Красносельского района и историческим особенностям Горелово».
Мнение весьма странное. С какими топонимическими ориентирами и какими «особенностями» Горелово должно соотноситься название отдельной улицы?
А уж вывод о «неблагозвучности» наименования объекта городской среды – на грани вкусовщины и невежества. Такие оценки допустимы в экспертных заключениях лингвистов, но уж никак не в официальных решениях депутатов. У них несколько иные полномочия.
Муниципалитет ссылается на инициативу граждан. До этого в соцсетях и правда мелькали предложения активистов о переименовании Колобановской в улицу Танкиста Колобанова, дескать это «должно способствовать желанию жителей больше узнать о человеке, его жизни и подвиге». И еще утверждалось: «Как показывают независимые опросы жителей, большинство никак не связывают это название с именем героя – танкиста Зиновия Григорьевича Колобанова». Хотя нигде не указывается, кто и среди кого проводил опрос, сколько было респондентов, какими были заданные вопросы и как распределились ответы…
Если же смотреть с точки зрения принципов топонимики, то как раз название Колобановская – правильное, а «Танкиста Колобанова» - может, и привычное кому-то по стилю (по аналогии с «Танкиста Хрустицкого», «Партизана Германа» и т.д.), но неуклюжее.
Улицы издавна называли в честь известных личностей, но именно в форме прилагательных – Пушкинская, Лермонтовский и т.д. Такая форма естественнее и удобнее для русского языка. «Живу на Пушкинской» или «сверните на Колобановскую» звучит намного лучше, чем «живу на Пушкина», «сверните на Колобанова».
Названия из двух слов в родительном падеже типа «Пролетарской Диктатуры» или «Летчика Пилютова» распространились в советское время. В петербургской топонимической программе прямо сказано о нежелательности таких конструкций, и от них пытаются уходить – в Петербурга появились Билибинский бульвар, Васнецовский проспект. Колобановская тоже как раз в духе старых традиций.
В честь кого или чего названа улица, те, кому интересно, всегда знают. А тем, кому не дорога память и история, вряд ли что-то добавит информация, что Колобанов был танкистом.
К тому же увековечение чьей-то памяти не единственная функция наименования улицы. Прежде всего, оно должно быть удобным, оригинальным и запоминающимся (чтобы не путать с другими улицами). В этом смысле Колобановская – отличное название. А вопрос, откуда оно взялось, как раз порождает интерес к герою-танкисту.
Наконец, согласно действующим правилам, переименование улиц в Петербурге не допускается. Возможно лишь возвращение исторических наименований.
Кому и зачем вдруг понадобилось менять название улицы? Чтобы продемонстрировать патриотизм?
Но настоящий патриотизм тесно связан с культурой и знаниями. Можно углублять знания, заниматься просветительством, а можно топорно добавить в название слово «танкист». Каков уровень культуры – таков уровень креатива.
"Колобановская" звучит простовато, непонятно о ком для непосвящённого, и вообще не понятно о человеке ли или наподобие "колбасной", и так и просит уточняющей приставки. У меня "колобановская" ассоциируется в первую очередь с колбами, колами, хотя я прекрасно знаю об объекте ее названия.
Но Колобанов известен не столь сильно как Лермонтов, о его подвиге только в местных школах рассказывают. Все же стоит уточнять кто он, либо добавить имя к фамилии.
Думаете, все знают, кто такой Леня Голиков (хотя имя есть)
Название улицы живет не в офиц.реестре, а в живой речи. И никто в разговоре не называет улицы из двух слов этими двумя словами, все равно сокращают. И в итоге получается "ограбили на Гарькавого", "работаю на Германа" и т.п. Это не кажется простоватым?
Но в самом подходящем месте именован мост имени восточного лидера. А лучше бы 124-й тбр майора Лукашика. Все же он умер за Ленинград.
Улица танкиста Колобанова. Только так она должна именоваться. Никто никому не давал право игнорировать правила русского языка. По сути дела изменяя, коверкая фамилию человека, к тому же не указывая кем он был на войне, мы забываем о том, что подвиг Колобанова является историческим фактом, имя его принадлежит истории.
Не нужно забывать и о том, что мы сами, своими руками льём воду на мельницу тех, кто умоляет значение героизма советских бойцов, уничижает нашу Победу, подвергает её сомнению. Осознано или по глупости это делается, сказать трудно. Обратите внимание на пассаж о патриотизме. «Кому и зачем вдруг понадобилось менять название улицы?» - вопрошает неизвестный автор. И дальше спрашивает: «Чтобы продемонстриров ать патриотизм?». Так Колобанов патриот или нет? – спрашиваю я. Или «топорно» добавленное слово «танкист» лишает его этого права?
Выходит любить Родину, защищать и отдать жизнь за неё – это не патриотизм. Воинствующая серость! Я по-другому сказать не могу.
Мы не знаем, каков уровень креатива был у нашего танкиста. Но он сделал в своей жизни главное – остановил фашистские танки.
Настоящий патриотизм, по мнению автора, тесно связан с культурой и знаниями. Конечно, это важно, но мой разговор о другом.
Быть креативным, конечно, неплохо. Но для кого–то важнее иметь высокий уровень кретинизма.
И последнее. Нужно торопиться с переименованием . Через год другой будет всё гораздо сложнее. Если сейчас на этой улице нет ни одного дома, то с появлением почтовых адресов появится существенная проблема.
Дорогие гореловцы! Лично я допускаю, что в быту, каждый из нас может назвать улицу Колобановской. Но официальный вариант только один - «Улица танкиста Колобанова».
Григорьев В. В. житель Горелово, пенсионер
Теперь, следуя совету вашего земляка, будем вас приучать и остальные улицы нашего города называть правильно:
Менделеевскую линию - Линия Химика Менделеева
Лермонтовский проспект - Проспект Поэта Лермонтова
Ленинский проспект - проспект Вождя Революции Ленина
И самое главное, уважаемые жители Горелово, не надо путать патриотизм с идиотизмом. А то уже зашкаливает. Кстати, великого русского химика Менделеева знает весь мир.
Наченем? " пр. Поэта Лермонтова", ул. Поэта Пушкина", "ул. Композитора Глинки", "ул. Дезертира Дыбенко", "ул. Новой женщины Колонтай", " пр. Путчиста Ленина", "пр. Космонавта Гагарина","Мост купца III гильдии Поцелуева", "Мост джихадиста Кадырова" и т.д. Только непонятно зачем переименовывать улицы если в "быту, каждый из нас будет назвать улицу Колобановской"
А в остальном согласен на 100%. А чем еще можно гордиться, как не прошлым? У России во все времена были:
- героическое прошлое
- светлое будущее
- никчемное настоящее
Вы забыли про невский проспект, который должен быть проспектом Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского. Представляете табличку на троллейбусе?
Во время пребывания в Москве и полета в Ленинград Жуков и Эйзенхауэр много говорили о минувшей войне. Эйзенхауэр интересовался, как Красная Армия преодолевала минные поля. В «Крестовом походе в Европу» он приводит свою беседу с Жуковым по этому вопросу: «Меня очень поразил русский метод преодоления минных полей, о котором рассказал Жуков Немецкие минные поля, прикрытые огнем, были серьезным тактическим препятствием и вызывали значительные потери и задержку в продвижении. Прорваться через них было делом трудным, хотя наши специалисты использовали различные механические приспособления для их безопасного подрыва. Маршал [505] Жуков рассказал мне о своей практике, которая, грубо говоря, сводилась к следующему: «:Когда мы подходим к минному полю, наша пехота проводит атаку так, как будто этого поля нет. Потери, которые войска несут от противопехотных мин, считаются всего лишь равными тем, которые мы понесли бы от артиллерийского и пулеметного огня, если бы немцы прикрыли данный район не одними только минными полями, а значительным количеством войск. Атакующая пехота не подрывает противотанковые мины. Когда она достигает дальнего конца поля, образуется проход, по которому идут саперы и снимают противотанковые мины, чтобы можно было пустить технику».