Этим летом у меня умерли родители. Отцу и маме было по девяносто лет, они ушли один за другим, оба долго болели
Смерть близких - всегда потрясение, даже если она была предсказуема. Но, помимо переживаний, на короткое время мы попадаем в водоворот похоронных дел. Мне довелось пройти этот путь дважды всего за несколько недель. Вспоминать это нелегко, но именно из-за трудности темы  - она, по-моему, недостаточно критически осмыслена в нашем обществе - хочу поделиться своим опытом и соображениями

КАК МУХИ

Когда умерла мама, я позвонил с мобильного 112, чтобы вызвать скорую. Узнав, в чем дело, оператор сам предложил вызвать, как положено, и полицию.
Нужно было прибрать в комнате перед приездом служб и позвонить ближним. Но сделать мне этого не дали. Начались странные звонки. Дама представилась «городской службой» и стала объяснять, как я должен действовать в сложившейся ситуации. Узнать о ситуации она могла только в результате моего вызова по 112, и я на секунду решил, что это действительно некая социальная помощь растерянным людям в довесок к их сообщению о смерти близкого. Но когда дама стала вежливо пугать очередями в морге и загсе, стало ясно, что это хитроумно начатая реклама агентства, и даму, при всей деликатности моей ситуации, пришлось послать на три буквы (что я всегда делаю с телефонными спамерами). Но дрожи в руках прибавилось…
И тут же раздался новый звонок. Мужчина голосом, похожим на следователя, спросил: «Вам, наверное, уже звонили? Мы боремся с этими проходимцами, а на самом деле служба, которая будет вывозить тело – это мы, никому больше не верьте!» Начал мне диктовать какой-то телефон… Не буду вспоминать подробности, я снова в первую секунду решил, что звонят по делу, а затем мне вновь пришлось использовать три буквы. А пока шла беседа, прорезался дозвон еще с каких-то незнакомых номеров.
Не знаю, возможно ли как-то пресечь подобные звонки, например, на стадии слива информации о вызовах. Но кем надо быть, чтобы заниматься подобными вещами!
Позже приехавшая за телом бригада сказала, что понятия не имеет, кто мне звонил. А полицейский и скорая устало махнули рукой: правильно сделали, что всех послали.
К прибывшему лейтенанту и к медикам у меня никаких претензий не возникло. Приехали они быстро. Полицейский сказал, что сам вызовет службу для вывоза тела, и служба приехала раньше, чем я ждал, с момента маминой смерти прошло всего часа три-четыре. За услугу по вывозу пришлось заплатить на месте 2100 рублей по квитанции. «И сверху – по вашему желанию», спокойно предложили мужчины.
По-моему, было бы логично сделать эту услугу бесплатной, как и вызов экстренных служб. Ведь это важная санитарная функция. По статистике в Петербурге в год умирает около 80 тысяч человек. Если бы даже все они нуждались в вывозе в морг из дома (а это не так, многие умирают в больницах и т.п.), то это стоило бы около 170 миллионов, не такие уж гигантские деньги для бюджета.

ЧЕРЕЗ ВЕСЬ ГОРОД

Родители жили на Народного Ополчения. Когда умер отец, его отвезли в морг на Костюшко, что вполне логично. А вот маму направили на Пискаревку, на Екатерининский, 10. Скорая и полиция жестко сказали, что другого варианта нет.
А между тем родственникам покойного нужно по предлагаемому в памятках графику за несколько дней как минимум три раза съездить в морг.
Родственник должен получить в морге медицинское свидетельство о смерти, а затем поехать в ЗАГС и обменять его и паспорт покойного на «гербовое» свидетельство. Удивительно, почему в наше время нельзя просто дождаться медицинского свидетельства в электронной базе и на основе этой же базы получить бумагу в ЗАГСе? А ехать к медэкспертам только при несогласии с указанной причиной смерти.
Вместо этого предлагается сначала приехать в морг за «талоном», потом по «талону» за медицинским свидетельством, а затем еще раз – привезти одежду, заказать и оплатить приведение тела в порядок. По сути, только последний визит имеет практический смысл.

СТРАХ ОЧЕРЕДЕЙ

Агенты и молва пугают, что в морге и в загсе страшные очереди на много часов. Может быть, мне оба раза повезло, но ни после смерти отца, в морге на Костюшко, ни после смерти мамы, в морге на Екатерининском, я ни разу из всех приездов не ждал в очереди  больше 30-40 минут.
В городском загсе на Достоевского, 9 я получил свидетельство о смерти один раз минут за 40, а второй раз вообще минут за 20.
Это надо учитывать, когда агенты предлагают посреднические услуги, стращая очередями. Кстати, ритуальные организации любят забирать у вас паспорт умершего и сами получать за вас свидетельство в загсе. Я считаю, что паспорт покойного лучше не отдавать в руки чужим людям, так правильнее и спокойнее.

ИЗ ЧЕГО СОСТОЯТ УСЛУГИ

Теперь о самом сложном и затратном. У похорон, по крайней мере, при кремации и без отпевания, как это было в нашем случае, две главных стоимостных составляющих. Во-первых, это услуги по «восстановлению и сохранению внешнего вида умершего», которые предоставляются неким ООО «Р.И.П.» при морге. Во-вторых, это ритуальные услуги – гроб, доставка тела из морга, заказ зала в крематории и кремация, урна для праха.
Не буду голословным. При первых похоронах восстановление внешнего вида обошлось в 31 с лишним тысячу, при вторых – в 25,5 тысяч. Плюс отдельно тысяча за вынос тела из морга.
Когда вы обсуждаете смету со специалистом, очень трудно спорить, он легко убедит вас в необходимости тех или иных не очень понятных вам процедур с телом, чтобы все выглядело прилично.
Остальные «ритуальные услуги» в обоих случаях обошлись более чем в 50 с лишним тысяч рублей.
Каверза в том, что вы платите за услуги, не до конца понимая, каким будут результат. Нет уверенности, ни в том, что все заявленное в смете – нужно, ни в том, что оно реально сделано.
Дается длинный список одежды для покойного, включая носки-чулки, тапочки, платок и прочее. Если у вас нет – не беда, покупаете тут же в магазине принадлежностей и отдаете, не распаковывая. А как эти предметы будут использованы, вы все равно не увидите. Более того, мы специально подбирали маме платье, но в гробу она оказалась под покрывалом до подбородка. Наверное, теоретически можно курировать этот процесс, и вам могут в чем-то пойти навстречу, но мало кто из клиентов это осилит.
То же и с залом в крематории. Я наивно заказал для прощания с отцом малый зал, зная, что будет не больше 15-20 человек. Но оказалось, что, если честно, «малые» залы в этом еще советском учреждении не выдерживают критики. Вход из казенного коридора, где в ожидании не присесть. Помещение темновато, гроб расположен не посередине, а головой в стенку, лицо не разглядеть. Работник учреждения тоже показалась несколько сухой и небрежной. Конечно, все это компенсировалось теплотой близких, но оставило след.
Откуда же я мог знать, что размер зала автоматически означает в нашем крематории «разряд похорон».
Когда умерла мама, я, с учетом опыта, заказал «средний» зал, это было совсем другое дело – светло, удобно, торжественно. И администратор крематория тоже как-то мягче.
И неужели за многие десятилетия работы крематория не было нареканий на эти «малые залы» и нельзя было что-то переделать? Мой печальный совет – для всех усопших заказывать в крематории «средний» зал, это не особо дороже, зато достойно.

МОНОПОЛИЯ

Похороны – это дорого. Нам всю жизнь внушают эту мысль, и когда она подтверждается, мы не удивляемся, а даже радуемся, что не вышло еще дороже.
Но по здравому смыслу все должно стоить не дорого, а адекватно.
Ритуальные услуги заказывают у «Санкт-Петербургского ГУП «Ритуальные услуги» (к которому относится и сам крематорий). Его трудно обойти. По крайней мере, в моргах на Костюшко и на Екатерининском агенты ГУПа на самом видном месте, обращение туда воспринимается как естественное звено организационной цепочки. А на Екатерининском даже есть надпись, что работа иных агентов тут запрещена. Я, кстати, не исключаю, что «другие агенты», которые дозваниваются растерянному родственнику сразу после смерти близкого, это люди из той же группы, которые хотят выступить лишними посредниками и взять за это втридорога.
Формально на рынке похоронных услуг могут присутствовать разные организации и конкурировать по качеству и ценам, но фактически клиент сталкивается с монополией.
Могли бы ритуальные услуги, да и услуги по восстановлению вида умершего, обходиться, скажем, в полтора или два раза дешевле?
Я ничего не утверждаю, но знаю логику, по которой работает любая монополизированная сфера. По-видимому, существует некий норматив – сколько примерно нужно взять с каждого клиента, чтобы деятельность была сверхрентабельной, а далее это раскладывается в завышенные цены тех элементов, которые для этого удобны. А полученные «лишние» деньги делят «хозяева», стоящие за руководителями агентства и люди из госструктур, оберегающие его эксклюзивное место под солнцем.
Но зачем нам, переживающим смерть родственников, оплачивать эти чужие удовольствия.
Можно ли демонополизировать похоронную сферу? Об это сломано немало голов и в прямом, и в переносном смысле. Наверное, можно, была бы политическая воля. Но надо понимать, что тут сам характер спроса способствует монополизму. Трудно представить, чтобы родственники покойного в стрессе и цейтноте вдумчиво и со вкусом выбирали продавца услуг, как при заказе ремонта или мебели. Те, кто оседлал похоронный бизнес, в полной мере эксплуатируют эту ситуацию.
Клиентам можно только пожелать хладнокровия. Мне, например, при разговоре со специалистом морга, удалось попросить исключить из списка работ показавшееся мне лишним (зачем обрабатывать руки, если они будут не видны?). Сигнал был принят, цена упала с 39 до 31 тысячи.

ГВОЗДИКИ НЕ ПОМОГУТ

Я очень хотел, чтобы у маминого гроба было много цветов. Я помнил, что у отца цветов было мало. Кто-то принес по две или четыре гвоздички, а кто-то вообще не принес. Выяснилось, что люди рассчитывали купить цветы у крематория, но там оказались только искусственные. Я не знаю, что это за странности бизнеса, но чтобы у мамы было много цветов, я сам принес несколько больших букетов, и все вышло красиво.

НЕУДОБНЫЙ ВОПРОС
Возможно, кто-то меня осудит, но в завершение я хочу поделиться мыслью, которая мне пришла в голову после прощания с мамой, мне кажется, она имеет право на обдумывание.
Нужно ли нам прощание с телом, или главное – прощание с человеком?
Мне, возможно, самому близкому и ухаживавшему за мамой в последние ее недели, точно ни к чему было видеть ее еще раз неестественно загримированной. Тем более, что это была уже не она, душа ее была уже где-то выше.
Тем, кто пришел проститься и сказать теплые слова, тоже явно не нужно было ее физическое тело. Им был важен оставшийся в памяти образ.
Так зачем все эти муки и затраты с «восстановлением внешнего вида»? Не достаточно ли получить урну с прахом, а на прощании поставить красивый портрет с цветами?
Возможно, кто-то сочтет мою мысль кощунственной и не соответствующей религиозным и культурным традициям. Ради бога, вы вправе следовать тем нормам, которым считаете нужным… Но я бы наверное поступил так, как написал, если бы был смелее и успел как следует подумать.

Вадим Березин